— Ты говоришь война? Сражения, схватки, горящие города и умирающие… «Вставайте, Воины Обета! Станем строем, Защитники Последнего Рубежа!» Ну что ж… да, красиво). Как легенда в песне… А я скажу тебе как оно бывает в жизни…
Каждый воин, если это конечно не наемник, что дерется за звонкие монеты и его знамя — купюра покрупнее, носит в сердце маленький заветный уголок… Я, ты, другие… И в этом уголке – мир вечной весны. Уютный, спокойный, благоустроенный. Там можно выйти ночью на тропинку, обсыпанную лунным серебром, и идти уверенно, не скрываясь, по-хозяйски. Вот выхожу я на тропинку этого мира, иду по привычке бесшумно, отводя нависающие ветки, что своим долгим шевелением могут выдать меня. Иду пружинисто и осторожно, по-волчьи оглядываясь по сторонам. не убираю руки далеко от меча. Отмечаю вниманием затихающих в ночи сверчков и проносящихся беззвучно сов. Иду, ощущая нарастающее напряжение, в который раз пересчитывая метательные ножи – на поясе, за голенищем, в рукаве. Иду… и ничего не происходит, НИЧЕГО!
И зверь внутри понимает, что и дальше ничего не произойдет, завтра, послезавтра, никогда… Тропинка так и останется мирной, уютной ночной дорогой, связывающей два населенных пункта в мирном, уютном, благополучном мире без войны. И я в отчаянии падаю на колени, а зверь внутри воет в это мирное небо, потеряв сам смысл всего своего существования…
Мы, каждый, проносим через всю свою короткую или длинную воинскую жизнь мечту. Великую, великолепную. За нее мы сражаемся и умираем… И этот уголок нашего сердца звучит прекрасной музыкой в самой озверелой и лютой битве. Он дает нам НАДЕЖДУ. Надежду на то, что наши дети или хотя бы внуки, ну пусть далекие потомки, но все же будут жить в этом мире вечной весны. Но не мы…
Мы заражены войной, как смертельным вирусом. нам нет места в мирном мире. Мы больны смертью, это наша работа, наш удел, наша судьба. Мы не хотим себе такой судьбы… но уже никогда не сможем иначе. Мы искалечены войной. некоторые снаружи, но все – внутри. Мы ненавидим ее и живем только ею. Так что мы навсегда повязаны этим миром. А мир вечной весны пусть подождет потомков…
Вспомнилось у Булгакова в «Мастере и Маргарите»: — Почему же вы не взяли его к себе в Свет? — Он не заслужил Света, он заслужил покой…