Как можно ориентироваться в этой вязи одинаковых проселочных дорог, Хела не понимала напрочь. Она смотрела из окна автомобиля, уже давно потеряв какие бы то ни было ориентиры. Вокруг зеленые холмы, долины, повороты, подъемы и спуски. Все настолько одинаковое, что надо иметь по истине волчье чутье или очень хороший навигатор, чтобы как-то в этих пейзажах ориентироваться. Но навигатора Хела в кабине не наблюдала, а значит… «А может он волк, оборотень… в душе!» Хела улыбнулась, скосив глаза на водителя, который сосредоточенно и со знанием дела крутил руль. И периодически умудрялся рассказывать как именно вот в этом изгибе дороги потерял замечательную титановую гайку с колеса своего мерседеса его троюродный дядя по материнской линии, а на этой возвышенности он встретил мужика, у которого уже три года покупает лучшее в Абхазии домашнее вино. И в руки Хеле сунута пластиковая бутылка с мутноватой красной жидкостью: «На, попробуй! Не оторвешься!» Он все успевал, этот абхазский «волк», следить за окрестностями, объезжать колдобины, весело поглядывая на Хелу, рассказывать всевозможные истории из жизни своей многочисленной родни. Хела постепенно задумалась как же он открыт и расположен к людям, этот «оборотень», жизнелюб и балагур.
Громкое «Приехали!» вывело ее из задумчивости. Высокая стена, по-киношному полностью покрытая плющом, железные ворота, запертые на огромный висячий замок, в стене вмурована еще маленькая икона, как окошко к Богу. И табличка, церковь… год постройки… краткая историческая справка… и все. Ни сторожа, ни прихожан, ни рабочих-строителей. Тихо, пусто и заперто.
«И что, мы ради этого почти два часа в горы перли? Замок поцеловать?! Не годится…» Хела прошлась вдоль забора, рассматривая заросли плюща, где ветки потолще. Данг тихо спросил: «Ты же не хочешь… — Именно! Хочу! Конечно, вроде возраст, и мои похождения через чужие заборы уже как бы позади, но ради дела… — Командор! Какого дела?! – Мы сюда в церковь приехали? Посетить старинный храм, древнюю опору христианства? Значит надо посетить… О, а вот и лесенка!» На стене в зарослях плюща и правда была вмурована металлическая лесенка с тоненькими прутиками ступеней, начинающаяся примерно на уровне пояса, но зато идущая до самого верха стены. Очевидно, для самых настойчивых паломников. «Я и есть этот самый настойчивый паломник! – пыхтела про себя Хела все же взбираясь по тоненьким арматуринам.
Сказать, что спутники были от нее в шоке – ничего не сказать. Ну да, маг, благостный целитель, как говорил один давний знакомый, девушка в возрасте далеко за… Помолиться там, попросить за людей, в платочке, со смиренно опущенными долу глазами и молитвенно сложенными руками. Похоже именно так и воспринимали ее со стороны и понаслышке. Но если узнать ее поближе… все тонкоплановые только загадочно улыбались и отступали без споров, если она что-то кому-то обещала, даже самое казалось бы невозможное, вроде показать кузькину мать. И снова же, никто не спорил, что этого нельзя, что так не делается, такое не одобрится. Ей было все равно на любые доводы и правила, не говоря уже об ограничениях, если она сама считала, что это правильно и справедливо.
И сейчас этот неукротимый целитель лез через забор храма в полной уверенности, что это правильно.
Конечно, пруток ступеньки может обломиться, можно упасть и убиться. С той стороны еще тоже надо как-то спуститься. А стены какие! Не одно стенобитное орудие об них раскрошилось похоже, и не одну осаду выдержали эти камни. Ничего, нет таких стен, которые не преодолеет стремление богомольца в храм…
Надежные руки Данга поймали Хелу и осторожно поставили на землю. Как выбираться обратно она старалась не думать. Огромная площадь заросшего травой двора слегка удивляла, снаружи все казалось меньше. К ним важно подошла не пойми откуда взявшаяся собака. Вежливо качнула хвостом, проходя мимо спутников и направилась к Хеле. «ЦЕЛИТЕЛЬ!!! – вдруг мощно зазвучало в голове Хелы. Голос, казалось, шел ото всюду. – ЧТО ТЕБЕ НУЖНО, ЦЕЛИТЕЛЬ, В ЭТОЙ ОБИТЕЛИ ВОИНОВ? – голос пренебрежительно улыбался. Так с Хелой уже давно никто не позволял себе разговаривать. Дагн сделал шаг вперед, прикрывая ее плечом. – ВОИН?! – голос как-то стал тише и даже смягчился, — Она с тобой… проходите…» Пес, стоявший в паре шагов и внимательно наблюдающий за пришедшими, как-то сразу потерял к ним интерес и ушел по своим песьим делам. А Хела ходила по двору, заглядывала во все закоулки и ворчала под нос: «Ты посмотри, целитель их не страивает, а! Нечего ему делать в обители воинов! И кто это сказал?» Но ворчала больше для порядку и поддержания духа.
И слова сами собой исчезли – Хела стояла перед сторожевой башней. Точнее, перед ее развалинами. Толстенные стены из дикого камня, сохранившееся помещение первого этажа, осыпающаяся каменная лестница вверх, часть второго этажа, лестница и стена третьего. Данг, как под гипнозом пошел наверх. У Хелы было ощущение, что даже ветки, торчащие у стен, расступились перед ним. Зато когда Хела попыталась ступить на лестницу, вокруг зло запели две осы, выше у них оказалось целое гнездо. А ветки растений, что плелись по стенам, были в огромных шипах, и угрожающе покачивались над лестницей. Хела вполне поняла это явное предупреждение и отступила. Но башня не отпускала, она стояла настолько диссонирующей с картиной храма, но в то же время настолько правильной и естественной частью пейзажа, что уйти было невозможно. Вот он, храм, скорее напоминает собой небольшую крепость за толстыми стенами ограды, но все же храм – лестница к Богу. Кресты над крышами, кресты вплетены в узор решеток огромных окон, кресты на дереве дверей, грозное благолепие … все же храм. И не место с ним рядом такой дикой и воинственной дозорной башне, с маленькими бойницами, с неразрушимыми стенами, от которых веет смертью. Но именно эта башня подчеркивала – это оплот веры, ее сила и мощь. И вера эта оплачена кровью защитников, что мечами утверждали свое право на своего Бога.
Хела стояла на пороге помещения башни, ощущая всем телом этот страшный бой, и где-то, на пределе слуха, в стены били каменный ядра и плескалось злое пламя пожара, звенело в схватке оружие, вскрикивали раненые, едкий дым резал глаза, и пахло кровью и смертью.
Она замерла, оглушенная неукротимой яростью и отчаянной решимостью защитников. Они дрались и умирали у нее на глазах, но не отступали, не сдавались! Обитель воинов… оплот христианства… Так вот какими вы были, древние верующие. Дикие воины с огнем в глазах. Да, здесь не место целителям. Их время придет гораздо позже, когда воины уступят место проповедующим любовь и прощение.
Такой свою веру Хела еще не знала, яростной, воинственной, где око за око и никаких подставляний щек. Где наравне с распятием говорит клинок. Где молитву о даровании победы, о помощи в бою читают с мечом в руках, да не Богородице, потому что это ЖЕНЩИНА, ее надо оберегать и защищать. А обращаются к воинам, таким же, как и сами, с оружием в руках, только на иконах.
И теперь Хела уже совсем другими глазами смотрела на иконы ангелов и архангелов, со щитами, мечами и копьями, на иконы святых воителей. И с улыбкой представляла себе в деталях как на одном из Святейших Соборов, при всем честном народе, тот, кого позже назовут Николаем Чудотворцем, кулаками искоренял ересь и вразумлял носителя раскола прямо на трибуне собрания. Отходил оппонента по первое число, но раскола не допустил. Да… похоже в тех святых было больше от воинов, чем от проповедников.
И Хела дышала этим воздухом, открывалась новым ощущениям, и что-то сладко сжималось в душе и отзывалось в унисон окружающему – мы будем достойны! Мы еще повоюем!
Автор: светлый маг Рена Яндар (Вера Надежда Любовь)