Время, время… сколько же всего успело произойти за последние пару, тройку или больше месяцев… Командор расслабилась с чашкой горячего чая – один из редких моментов покоя: большое удобное глубокое кресло, большое окно, вкусный чай и ленивые мысли – никуда не надо мчаться и ничего решать, все неторопливо, спокойно, даже умиротворенно. Конечно, проблем только прибавилось. У них странная тенденция – решение одной проблемы автоматом несет за собой пару новых проблем. Да, конечно, это жизнь, все правильно. Но как же хочется вот так вот полениться, наблюдая со стороны суету людей за окном. Все торопятся, спешат, не успевают, а ты сидишь и просто пьешь чай, и никуда тебе не надо… мечты, мечты.
Возможно, когда-нибудь, в этой ли жизни… история Ордена будет написана последовательно, полно, красиво. Профессиональный летописец вложит в этот труд душу, всех дотошно опросит, хронологически все четко выстроит и опишет происходившие события с любовью и пониманием, с состраданием и симпатией к героям повествования… Но это будет когда-то, да и будет ли. Все больше событий приходится оставлять за кадром, потому что эта информация отнюдь не для широкого освещения. А внутренний документ, пусть даже хроника, будет писаться совсем иным языком и другими людьми, профессиональными магами и для профессиональных магов. Там будет подробно описано то, что никогда не станет известным за стенами Ордена, и все события будут названы своими именами, четко обозначены и разложены по составляющим. Так о чем же говорить… столько всего произошло, столько событий. Они сливаются, накладываются друг на друга и идут единой чередой, дни, ночи, недели, месяцы… О чем говорить…
Хела потянулась и мечтательно заулыбалась – у Ордена новичок, нет, два). Неофиты, толковые ребята, активные такие… И что интересно, они совсем не похожи на прежних желторотиков. Раньше приходили птенцы, пугливые, наивные, неприспособленные какие-то. Долго приходилось их за руку водить и носы вытирать. А эти еще ничего не умеют, но сами кого угодно загрызут, пусть только сунется. Хотя ребята добрые и светлые такие внутри. Как это в них все уживается…
Кул, он принял Орден как само собой разумеющееся, без надрыва или сомнений. Ну да, Орден, тонкоплановая структура, имеющая выходы в физический мир. Странное образование с еще более странным контингентом. Ну и что. Они светлые? Да. Они за мир во всем мире? Ну… да. Так в чем проблема? Значит будем бить тех, кто против. Все однозначно, ни сомнений, ни колебаний. И убеждения такие же твердокаменные, как и сам он, большой серьезный человек. И Дрю, красотка с двумя личностями, невероятно талантливая магиня и набирающий силу и мощь друид. Световит над ней просто не дышит. Пылинки б сдувал, если б позволяли). Ей Орден — великолепная интересность и потрясающая невероятность, а магия – иной мир, что странным образом наложился на знакомый и насквозь известный, и сосуществует, и проявляется все больше и объемнее.
Хотя конечно не вся жизнь – сплошные радости и открытия, дряни разной тоже хватает. Когда Кула принимали в ряды Ордена, церемония проходила на плацу, при огромном стечении орденского народу. Для церемонии специально был воздвигнут помост, чтобы и новобранца было видно издали, и совет не затерялся в толпе. Ох и любят орденцы праздники… дня три тогда гудели на застольях. Тосты, здравицы, пожелания, напутствия. Но торжественная часть была очень торжественна. Хотя для Хелы она была подпорчена первой диверсией, попыткой внутри Ордена на шумном мероприятии устранить командора. Один из убийц подобрался довольно близко, был замечен Дангом и обезврежен им же со впечатляющей дырой в покрытии плаца. Благо, орденский народ привычен ко всевозможным проявлениям магии в самых неожиданных местах и в самое казалось бы неподходящее время. Потому только потеснился, чтобы никто в появившуюся дыру ненароком не свалился, а то ж весь праздник пропустит, и продолжил торжественно внимать выступающим от совета. Но и многое в Ордене вроде незаметно. пришло в движение. Галдар вместо обычного недовольства порчей вверенного орденского имущества хищно подобрался и, выдергивая из толпы то одного, то другого, целенаправленно пошел по периметру плаца, рассылая бойцов и зорко высматривая кого-то в толпе. Вокруг Хелы как-то ненавязчиво возникло редкое кольцо из потрошителей и Деррг бросил на землю пару штук неизвестного Хеле назначения. Данг стоял рядом с обнаженным мечом, вроде и расслабленно на него опираясь, но был весь как взведенная пружина. Остальной совет как бы и не всполошился, но зорко озирал видимые окрестности. Уже после праздника, на совете, подводя итоги, определили, что лазутчиков было всего четверо, хотя и довольно ловких типов. Михаил тревожно скрипел, что это только проба пера, что нужно быть осторожными и смотреть в оба. Остальные согласно кивали. Но шло время, все было тихо и мирно, инцидент как-то потихоньку стал забываться.
А затем была еще одна присяга и уже Дрю двумя разными слегка дрожащим голосами произносила слова, что навсегда изменяли ее жизнь, перечеркивая прошлое и открывая дорогу в Орден, дорогу в орденское будущее. Народ вокруг не дышал и даже не косился в сторону накрытых уже по такому торжественному поводу столов, соблюдали важность момента. Данг вдруг странно дернул шеей и резко обернулся куда-то за спины стоящих. Казалось, даже уши стали острее и насторожились. Не понятно откуда взявшийся Гор, еще мгновение назад его не было в зоне видимости, потеснил командора, прикрывая плечом. С другой стороны возник Михаил и намертво встал, отсекая командора от большей части окружающего. Хела прошипела: «Что происходит?» — пытаясь хоть что-то разглядеть из-за этих мощных дядек. «Тихо, не шебуршись, командор, не время» — произнес Михаил не поворачивая головы. Практически под ногами вздрогнула, вспучилась и опала земля, открывая здоровую дыру. Но Гор с Михаилом несуетно и дружно, будто много раз репетировали, сделали назад шаг-второй, тесня Хелу, и провал оказался на расстоянии. А в дыру слаженно спрыгнули Данг и Кул, в сопровождении пары потрошителей и с пол сотни прочих орденцев, растворяясь в подземельях Ордена. Михаилу нужно было вынести знамя, и рядом с командором нарисовался Феликс. «Присяга почти окончена, поздравь нового соорденца и пойдем, поговорить надо… Новая попытка покушения, уже серьезнее. Это не шутки». Его голос звучал ровно, но Хела уловила сдержанную напряженность и заволновалась. Дрю, немного растерянная и чуть взъерошенная, принимала поздравления. А ее хлопали по плечам, пожимали руки и постепенно перемещали к накрытым столам.
Из-за ворот послышался призывный голос рога. Хела никогда его не слышала, но была уверена, что это он. «Командор! Там поединщик! Вызывает тебя!» — сообщил кто-то, пробегая мимо. «Какой поединщик? Что ему надо?! – Очевидно сразиться с тобой в поединке. – как маленькой объяснил подошедший Харон. – Зачем? – Чтобы победить и покрыть себя неувядаемой славой. – А если он проиграет? – Барды воспоют его за попытку. – Ты это серьезно??? А если я откажусь? – Позор тебе… — Перед кем? – Ну… — Харон задумался, — Наверное перед будущими поколениями командоров… я так думаю… — Было б о чем беспокоиться, этот день бы пережить.» Рядом возник вернувшийся грязный Кул: «Командор! Там поединщик… — Некогда развлекаться! Пошли его на хрен!» Приказ командора: поединщик был обруган и обматерен со стены и в тяжком недоумении побрел прочь. Но через несколько минут Кул снова возвестил о новом поединщике. «И этого нахрен? – радостно уточнил он. – Кул, ну кто тебя манерам учил? Зачем же ж так грубо с людями? Бережнее надо.. у человека может дело всей жизни, мечта детства. А ты матом… — А как тогда? – Ну скажи, что у меня неприемный день. – А когда будет приемный? – Тридцать второго февраля, с 16 до 16.30!» Командор отвернулась, уже забывая об этом эпизоде, но второй поединщик был отправлен восвояси весьма задумчивым. А на воротах появилась небрежно пришпиленная записка: «Вниманию поединщиков! Приемный день командора Ордена 32 февраля с 16 до 16.30. Просьба соблюдать живую очередь!» Со временем комендант серьезно закрепил ее, взяв предварительно в рамку. И как Хеле рассказали потом уже, в этот день был еще один поединщик, довольно настойчивый и беспокойный. Он громко орал, что не может столько ждать и требовал кого-нибудь, для выяснения отношений. И ворота Ордена торжественно открылись, из них вышел сияющий архангел, с белоснежными крыльями и кротостью на лике. Он протянул руки, привыкшие благословлять, и голосом проповедника произнес: «Мир тебе, путник! Вернись домой. Иди с Богом». И пока остолбеневший поединщик переваривал произошедшее, архангел вернулся обратно и ворота закрылись.
Так закончился этот хлопотный день. А ночью был совет, разбирали итоги диверсии. Но это была уже следующая страница жизни Ордена.
Автор: Вера Надежда Любовь.