Командор сидела в тишине, собираясь с мыслями. Впереди Совет, хотелось помолчать и привести в порядок темы обсуждения, а их как всегда было много и разных. Хела погрузилась в размышления и потому не сразу заметила чужое присутствие. Вернее, отвлек ее Феликс: «Командор, к тебе посетитель…». Перед ней стоял мужчина, вот точь-в-точь такой, какими рисовали ацтеков: горбоносый, с нависающими массивными надбровьями, полными губами, даже разрисован какими-то невероятными узорами по телу… и воин, до кончиков перьев в прическе воин, сильный, опасный. Он рассматривал ее сперва удивленно, а затем удовлетворенно, будто сумел рассмотреть под весьма заурядной внешностью нечто эдакое…
— Приветствую тебя, преемник. Я последний командор Ордена Хранителей. Мое полное имя тебе не произнести, потому называй меня Гутам.
Только сейчас Хела рассмотрела у незнакомца мощную ауру Силы, характерно орденскую. Надо же, предшественник, последний командор уснувшего на тысячи лет Ордена. Феликс куда-то тихо исчез и командоры остались одни, славное прошлое и неизвестное настоящее великого некогда Ордена. У Хелы даже перехватило горло: «Приветствую тебя, командор…» Не тратя времени он продолжил:
— Нам надо поговорить. Я долго ждал этого момента, мне нужно было говорить не с девочкой или просто магом, мне нужен был Командор. Я дождался, но у меня мало времени. Я должен рассказать тебе как погиб мой Орден. Смотри…
И Хела увидела… Огромная площадь перед пирамидой, постройки, ото всюду бегут вооруженные люди… ацтеки. А с неба часто падали огненные шары, внутри которых находились львоподобные гиганты. Касаясь земли, шар распадался и воин, полу человек, полу зверь, с двумя мечами сразу бросался в бой. Битва была жестокой. Воины гибли, но никто не отступал и не просил пощады.
— Это были лучшие бойцы Ордена. Мы победили… и мы проиграли…
Хела удивленно вскинула на него глаза, картинки исчезли. Вместо них заговорил воин:
— Мы победили тогда в той битве, мы убили всех. Но с ними был жрец, он наслал проклятие, успел… После победы моих воинов будто покинула жизнь. Люди не хотели праздновать, не хотели воевать, они вообще ничего не хотели, просто равнодушно ложились и ждали смерти. И смерть пришла почти сразу, воины будто сгорали, будто мгновенно расходуя весь Огонь Жизни. И очень скоро я остался один….У меня, у командора, хватило силы противостоять проклятию, но не хватило ее, чтобы спасти своих людей. Вот только был великий сильный Орден, были воины Ордена, коих не найти опаснее и преданнее. Их было много, очень много… И вот уже никого из них.
— И что с тобой случилось, Гутам?
— Я запил. Не удивляйся. У меня исчез сам смысл существования, а начать сначала, возродить Орден, уже не хватило сил. Наверное проклятие все же незаметно подточило и мою волю. Я пил, много… пока не умер. Это стыдная смерть для воина и еще более стыдная для командора, но ты должна знать правду.
Он стоял рядом, сильный, очень настоящий, именно такой, каким должен быть великий командор великого ордена, но надломленный потерей. Хела шагнула к нему и положила руку на плечо: «Брат…» Он положил ей на плечо свою: «Брат…» И очень серьезно смотрел в глаза. Его голос окреп:
— Помни, брат, нет ничего превыше и ценнее Ордена. Что бы не произошло, Орден должен жить! В нем сила и слава мира!
А голос уже гремел, и во лбу разгорался голубым третий глаз. И это было вовсе не фигурально. У этого пришельца из невероятно далекого прошлого нашего мира во лбу был еще один, маленький, вспыхивающий ярким глаз.
— Гутам, ты атлант?
— Их потомок. Неужели ты думаешь, что обычный человек или просто маг сможет стать командором? Для этого он должен быть уникальным и иметь в себе огонь первосилы. Командоры занимают свой пост только по праву рождения. А самозванцы долго не задерживаются. Обычному человеку, даже сильному магу, никогда не стать командором, сам Орден его отторгнет. Они все слишком примитивны для этой роли, как бы сильны не казались среди своих соплеменников.
Пространство просто вибрировало от силы его слов, и Хела ощущала орденское родство с этой силой. От его руки, лежащей на плече, по телу расходились будоражащие токи, принося странные видения и воспоминания о прошлом Ордена, и далеком прошлом, и очень далеком прошлом. Теперь Хела понимала что такое преемственность. С ней делились историей Ордена, она ощущала как для нее оживает эта история, становясь непрерывной нитью, связывающей ее со всеми прошлыми командорами. Они все будто стояли вокруг, требовательно и пытливо глядя на нее, принимая в свои ряды. Это было похоже на посвящение в командоры памятью и силой предшественников.
— Помни, командор! Что бы не случилось, Орден должен жить!!! И если кто-то мешает этому – убей, ты в праве! Орден – превыше всего! Не щади никого, избавляйся от балласта, от слабых духом и тех, кто может предать. Орден – для сильных, для верных, для преданных! Он только для тех, чья жизнь и есть Орден!
Затем он как-то сник и замолчал.
— Поверь, я был самым великим в своем народе воином и правильным командором… но Орден не сберег. Я вижу, у тебя другой путь… И возможно у тебя получится… А мне пора, мои силы на исходе, посмертие властно зовет меня
— Командор, спасибо за посвящение и за урок, и за … все спасибо. Иди, я найду тебя, и мы еще увидимся. Ты же небось, в своем раю).
— В моем посмертии нет ничего… вообще ничего. Не ищи меня, при всей твоей силе, да, я знаю, она огромна, ты все равно не дотянешься… Но я рад был встрече, и с тобой… и с миром. Прощай, командор.
Он отступил на шаг и стал растворяться в серой дымке. Хела стояла одна в пустой комнате. Воздух вокруг все еще хранил воспоминания о могучем воине, так тяжело переживающем свое поражение и пришедшем рассказать, предупредить. Она опустила голову — вечная память ушедшим. Но мы живы! И Орден будет жить, пока жив дух Ордена, пока жив хоть один защитник Ордена! И она знала что скажет сейчас Совету…
Автор: Вера Надежда Любовь (Рена)